Дата для многих счастливая (тех, кто дожил)
Но и очень трагичная.
Моё бесконечное почтение тем, кто сражался и выстоял 872 дня блокады Ленинграда. И вечная память жертвам этого тяжёлого времени.
"А для слова — правдивого слова о Ленинграде — ещё, видимо, не пришло время… Придёт ли оно вообще? Будем надеяться". (с) Ольга Берггольц
Сегодня в Петербурге прогремит салют в честь освобождения Ленинграда от блокады. Будут передачи по телевидению, кого-то пригласят на какие-нибудь собрания... А я …. А я хочу показать несколько страниц из дневников Ольги Берггольц. Этот дневник был не так давно опубликован, читали его не все. А если и читали — всё равно хочу напомнить некоторые эпизоды. Эпизод третий.
Ольга Берггольц в Москве. Она хочет рассказать о том, как живёт блокадный город. Встречается с рабочими. Ищет возможность собрать продуктовую посылку для радиокомитета...
"1/III — 42. Москва
/.../
Здесь все чужие и противные люди. О Ленинграде всё скрывалось, о нём не знали правды так же, как об ежовской тюрьме. Я рассказываю им о нем, как когда-то говорила о тюрьме, — неудержимо, с тупым, посторонним удивлением. До меня это делал Тихонов. Я была у него сегодня, он всё же чудесный.
Нет, они не позволят мне ни прочесть по радио — «Февральский дневник», ни издать книжки стихов так, как я хочу… Трубя о нашем мужестве, они скрывают от народа правду о нас. Мы изолированы, мы выступаем в ролях «героев» фильма «Светлый путь»…
Я попытаюсь издать книгу (не ради себя), и выступить, и читать свои стихи, где можно, но это все на 50 % напрасно, они всё равно ничего не понимают, а главное — ни на миг это не исправит ничего!
/.../
20/III — 42
/.../
Совершенно ясно, что книжку стихов в таком виде, как она у меня есть, не примут и не издадут. Здесь не говорят правды о Ленинграде, не говорят о голоде, а без этого нет никакой «героики» Ленинграда. (Я ставлю слово «героика» в кавычки только потому, что считаю, что героизма вообще на свете не существует.) Писать такие рассказы, как Тихонов, я могу, конечно, — и даже они немаловажная вещь в заговоре молчания вокруг Ленинграда, но это всё не то, не то…
Единственное, что удалось мне сделать для наших ребят, — это выклянчить в Наркомпищепроме 7 ящиков апельсинов и лимонов, 100 банок сгущенного молока, 10 кило кофе. Это все же! Сегодня моталась — собирала по разным складам лекарства, — собрала. Вот завтра ещё все это отправить самолетом в Ленинград, — и все-таки хоть кое-что можно считать с моей стороны для Ленинграда сделанным.
А для слова — правдивого слова о Ленинграде — ещё, видимо, не пришло время… Придёт ли оно вообще? Будем надеяться".
Ольга Берггольц.
Свежие комментарии